Как растет «Дикая Мята»

— Каких результатов вы изначально ждали, когда задумывался первый фестиваль «Дикая Мята»? Какова была основная идея его создания? И каким образом менялся список задач, по мере того как рос фестиваль?

— Прежде чем родилась «Дикая Мята», у меня был опыт работы с другими фестивалями. Опыт разный: и позитивный, и негативный — но я работал как один из нанятых менеджеров и не имел возможности полностью контролировать процесс. Там были свои владельцы, свои финансовые взаимоотношения, свои приоритеты. С благодарностью вспоминаю этот период: тогда я получил опыт, который определил мою жизнь. Но как только я понял, что хочу связать судьбу с фестивалями, участие в «чужих» проектах потеряло всякий смысл.

Для меня понятие «фестиваль» — культурологическое, и растрачивать отпущенное время на события, в рамках которых я не могу на 100% контролировать содержательную часть, мне показалось неверным. Потому слоган фестиваля «Три дня музыки, любви и свободы» для меня имеет особое значение: музыка, свобода ее выбора (поскольку нет СМИ, радио, ТВ или спонсора, который может в своих интересах определять, какой музыке звучать на «Дикой Мяте») и любовь, которая объединяет музыку, зрителей и создателей фестиваля.

Теперь развитие «Дикой Мяты» отчасти напоминает развитие ИИ (искусственного интеллекта): мы просто действуем по правилам, которые сами себе задали. С каждым годом растет финансовая емкость фестиваля, но мы не растаскиваем полученное по карманам, а постоянно вкладываемся в развитие. Если раньше все наши активы составляли три человека, три стула, стол и два компьютера, то теперь это большой офис, команда менеджеров, огромный технический штат, который включается в работу за три месяца до фестиваля.

Список задач постоянно растет. Это словно бесконечный поезд: едва разгрузил один вагон, как выкатывается следующий. Есть сверхзадача — создать фестиваль, где зрителям будет настолько комфортно, что вопросы быта не будут отвлекать от содержания. Планы касаются и аудитории — хочется собирать зрителей, которые живут в определенном культурологическом контексте. Атмосферу формируют зрители, и когда они на одной волне, то на фестивале приятно находиться.

— Недавно вы порекомендовали зрителям книги, которые шли бонусом при покупке билетов. Две из них — произведения Виктора Пелевина, который пишет о невероятных параллельных реальностях. Интересно узнать: не приходили ли вам связанные с «Дикой Мятой» идеи в процессе чтения этих книг? И что, по вашему мнению, необходимо прочитать каждому, кто хочет поймать волну вдохновения в жизни, работе и творчестве?

— Все, что я вижу, слышу, читаю, пробую на вкус, так или иначе находит отражение в «Дикой Мяте». Я живу фестивалем, и на данный момент у меня важнее дел нет. Любые vои эмоции проходят через призму «Дикой Мяты». Например, сижу в «Гоголь-центре» на премьере спектакля «Мизантроп» и думаю: классно цвет маджента с белым сочетается — а еще нужно исполнителя главной роли в качестве гостя позвать, и как же хорошо, что Ян Гэ у нас пела, и так далее…

Конечно, книги Виктора Олеговича влияют на фестиваль. Я вам больше скажу: мне иногда кажется, что его книги влияют на всю страну! Бывает, даже теряешься иногда — не понимаешь, было ли это сначала в его книге, а потом в жизни, или наоборот. Вообще сложно поверить, что за его книгами стоит один человек — все слишком глубоко и четко проработано. Даже не верится в такой невероятный кругозор одного автора. Кроме того, он так лихо прыгает из героя в героя, полностью меняя фокус восприятия мира, что только диву даешься. Так, пожалуй, мог лишь Лев Николаевич Толстой. Поэтому я считаю Пелевина величайшим русским писателем современности.

Что до чтения, то много рекомендовать не буду, но настоятельно советую прочитать две последние книги Юваля Ной Харари. Они, кстати, очень повлияли на концепцию «Дикой Мяты — 2019».

— Каким был самый странный, смешной или нелепый (на ваш взгляд) отказ артиста от участия в фестивале?

— Нелепых и смешных отказов я припомнить не могу. Тем не менее они были, речь идет о музыкантах из Украины. Это болезненная история. Мне очень жаль, что противоречия между политиками наших стран, помимо горестных событий, за которыми мы с ужасом следим, определяют еще и музыкальную палитру обеих государств. Хочется верить, что из этой ситуации обе стороны смогут найти достойный выход.

— Бывало ли такое, что сумма гонорара за выступление была слишком большой? Не в том смысле, что фестиваль не мог ее потянуть, а в смысле, что вы сказали себе: «Он, конечно, хорош, но таких денег не стоит».

— Как правило, мы представляем гонорар группы, которую приглашаем на фестиваль, поэтому все, что мы можем сделать, это поторговаться и попросить группу принять во внимание, что фестиваль — куда более затратная история, чем мероприятие на стационарной концертной площадке.

Но такие ситуации периодически случаются с молодыми коллективами, которые ошибочно воспринимают фестиваль как спонсорскую организацию. Мне кажется, со стороны музыкантов это не всегда адекватное отношение к самим себе. Как можно требовать денег от фестиваля, четко понимая, что твое участие не добавит в его кассу ни одного билета? Для меня это загадка.

— Существует большое количество музыкантов, которых вы не приглашаете на фестиваль, а они могли бы увеличить его посещаемость. Почему?

— Во-первых, если говорить о технике процесса, то в 2019 году вообще не стоит задача увеличить количество зрителей. На нашем поле может комфортно отдыхать — подчеркиваю, именно отдыхать! — 20 тысяч зрителей. В прошлом году мы, продав такое количество билетов, закрыли продажи. Закроем на этой цифре и в этом году.

Во-вторых и в главных, мы никогда не будем следовать общим трендам. Мы не будем приглашать артистов только потому, что они на вершине хайпа, или только потому, что уверенно собирают публику уже много лет кряду. Понимаете, в тот момент, когда главным становятся именно деньги, фестиваль теряет свою уникальность. Привлекая только популярных артистов, он превращается в общее место, теряет индивидуальность, а после этого теряет все. Я не говорю, что нужно идти строго против общих трендов — это так же глупо, но важно быть избирательным. Нужно уметь не врать себе и чувствовать аудиторию. Мне кажется, мы пока справляемся… Иногда даже действует обратное правило: скажем, мне очень нравится одна новая артистка, но вокруг нее столько шумихи, что я боюсь, как бы наше приглашение не было неверно истолковано аудиторией! При этом отдаю себе отчет, что если эта мысль уже появилась, я от нее уже не сбегу.

— Почему на «Дикой Мяте» нет представителей новой волны рэпа?

— Искусство и образное мышление — это то, что выделяет хомо сапиенс из ряда прочих животных. Человек умеет создавать придуманные миры, верить в них. Мы читаем книги и стихи, сопереживая придуманным героям, радуемся за них, плачем вместе с ними, восторгаемся их мужеством или мудростью. Искусство в любой из своих форм — это создание нового мира, погружаясь в который зритель, слушатель или читатель обретает новый эмоциональный опыт. Так вот, возвращаясь к вашему вопросу, я не хочу сам погружаться и вас погружать в убогое мировоззрение юных понторезов. Думаю, что мир таблеток и подъездной философии легко проживет без меня, как и я без него. Быть наблюдателем соревнований, кто говнее говна, — пустая трата времени.

— Допустим, у вас есть один шанс вернуться в прошлое и попасть на любой концерт любого исполнителя или на музыкальный фестиваль — куда бы вы хотели попасть и кого увидеть? Ведь сейчас столько легенд музыки, которые живут в наших сердцах и плеерах, но которых мы не можем увидеть и услышать вживую.

— Жаль, что вы даете мне только один шанс, мне нужен целый абонемент. Я постоянно пересматриваю концерты своих кумиров, мысленно представляю там себя — и от этого мурашки. Но если бы у меня действительно была только одна возможность, я бы хотел оказаться в вагоне так называемого фестивального экспресса. Тогда, в 70-м, Дженис Джоплин, Grateful Dead, The Band, Рик Данко дали серию концертов, перемещаясь на поезде. Кстати, об этом туре есть замечательный фильм, который я вам рекомендую посмотреть.

— Ваша работа занимает огромное количество времени. Безусловно, то, что вы делаете, имеет огромное значение не только в сфере развлечений, но и в сфере культуры в целом. Наверняка вы затрачиваете много энергии. Меня как психолога интересует, как вы восстанавливаетесь.

— Этот вопрос для меня самый острый! К перечисленному вами добавлю троих детей (не от одного, к сожалению, брака), с которыми я провожу выходные дни, пытаясь компенсировать нехватку общения… Я постоянно меняю методы разгрузки. Самые правильные из них — это бассейн и тренажерный зал, но иногда я иду более простым путем, отправляясь в паб. Крепкие напитки не очень жалую, а вот пиво люблю. Когда и на это нет сил, включаю смарт-ТВ. У меня подключено все: Амедиатека, Нетфликс, НВО… Прошу жену и мелкого меня не трогать три-четыре часа и погружаюсь или в мир сериалов, отдавая предпочтение скандинавским, или в мир концертов. Иногда еще проще — начинаю пить антидепрессанты, вы как психолог сами знаете, какие.

— У вас получается оставаться самим собой?

— Когда говорят, что нужно быть самим собой — интересно, о чем идет речь? Мы постоянно себя меняем, воспитываем, подстраиваемся под детей и близких людей, стараемся держать себя в рамках приличия, заданных социумом, находимся под влиянием СМИ. То есть постоянно меняемся. Надеюсь, что с течением времени я становлюсь умнее, честнее, борюсь с наростами, за которыми можно не увидеть боль другого человека… Не могу сказать, что мне все это прекрасно удается. Чем больше задач, тем меньше времени на их обработку. Легко забыть, что ты хотел кого-то поздравить, лишний раз позвонить маме, подумать о друзьях, сделать что-то приятное жене… Да ужас, короче! Наверное, ответ такой: я очень стараюсь быть верным себе в каждый текущий момент времени. Правда, этому может мешать моя эмоциональность, но я борюсь и с этим.